• Головна
  • Добровольцы в Кривом Роге: чтобы попасть на войну, «Святый» продал плазму, а «Мурася» отправилась за ним, - ФОТО
15:30, 26 березня 2019 р.

Добровольцы в Кривом Роге: чтобы попасть на войну, «Святый» продал плазму, а «Мурася» отправилась за ним, - ФОТО

Добровольцы в Кривом Роге: чтобы попасть на войну, «Святый» продал плазму, а «Мурася» отправилась за ним, - ФОТО

Для каждого из них война в Украине стала личным делом, а окружающие их люди с начала российской агрессии тщательно просеиваются через «решето» сознания – свой – чужой. Именно путем такого отбора и встретились герои нашей публикации Татьяна и Владислав. В лабиринтах всемирной паутины Интернет их свело желание помочь своей Родине, в тяжелое для нее время не сидеть, сложа руки, а что-то делать. Случилось так, что уже в добробате они поняли, что именно здесь, на фронте много своих, а возвращение в родной город станет абсолютно некомфортным – вокруг слишком много чужих. 

Знакомьтесь, добровольцы Украинской добровольческой армии, 8 батальон «Аратта», он – «Святый», она «Мурася» (муравьиха-труженица Мурася - персонаж детской книжки, с презентацией которой в добробат приезжала украинская писательница). Именно под такими позывными их знают побратимы.

Наш корреспондент встретился с ними на презентации книги Романа Зиненко «Війна, якої не було», позже разговор продолжился в крохотной уютной кухне в однокомнатной квартире.

- Влад, с чего начался твой путь на войну?

- На момент начала войны я жил обычной жизнью, работал. На Майдане не был, но интересовался происходившими там событиями. Был момент, когда чуть было уже не поехал в Киев – когда стрелять начали. Не помню, что меня тогда остановило. 

- А какую сторону ты поддерживал?

- Митингующих, конечно.

- Почему?

- Не знаю. Видел, что за ними правда.

На войну тоже не сразу попал. Первый раз хотел поехать еще перед Иловайском. С одноклассником уже билеты купили в Киев, откуда набирали добровольцев на Донбасс. Но так случилось, что знакомые устроили нам шумные «проводы» и под шумок забрали наши билеты и сдали их. Позже я оказался в Киеве на стройке, и снова мне мысли о том, что нужно идти воевать, не давали покоя. Собирался закончить объект и уехать в ДУК, рассказал об этом близким. И в этот раз попытка провалилась – узнав о моих намерениях, девушка, с которой мы на тот момент были в отношениях, спрятала мои документы.

Но каждый раз мои планы были связаны именно с добровольческим движением.

- Почему не пошел в военкомат?

- Пообщавшись с разными людьми, у меня сложилось впечатление, что в ВСУ в любой момент можно было ожидать предательства, особенно от командиров.

- А почему ты не прекращал попыток попасть в зону боевых действий? Ну не получилось – и не получилось. Почему надо было идти воевать?

- Так на нас же напали, агрессия против моей страны - значит надо идти воевать.

Реализовать свой план удалось с третей попытки. На тот момент я жил в Кривом Роге и уезжал из дома сразу после Нового года. С деньгами, помню, проблемно было, а на дорогу и с собой деньги нужны были. Пришлось отнести в ломбард плазменный телевизор, и с этими деньгами поехал в Киев, в ДУК. Там в киевском офисе принимала всех желающих пойти в добровольцы дочка Яроша. Нескольких человек в тот день, помню, вернули, потому что ребята приехали с запахом. А тех, кого записали в добровольцы, посадили в маршрутку и  повезли в Десну, в учебку. После учебки на автобусах – в Днепр, на базу 5 батальона.

- Т.е. ты попал в 5 батальон ДУК «Правый сектор»?

- Да, начинал службу зимой 2015 года в 5-м батальоне. Там я прослужил до начала осени. Попал в группу снайперов, какое-то время обучался снайпингу. Ну и боевой крещение для меня это была "Бутовка".

Добровольцы в Кривом Роге: чтобы попасть на войну, «Святый» продал плазму, а «Мурася» отправилась за ним, - ФОТО, фото-1

Пока 1-я рота была на шахте, мы приехали на базу в Авдеевку. А когда вывели 1-ю роту с "Бутовки", на смену зашли мы. В тот период там было неспокойно. Чтобы было понятно, объясню расположение - с Авдеевки дорога ведет на Донецкий аэропорт, не доезжая до аэропорта, уходит поворот налево – на шахту "Бутовка". Вот там и пришлось повоевать в начале своего боевого пути.

(Шахта "Бутовка" — одна из горячих точек на карте зоны боевых действий, крайняя позиция под самым Донецком, так называемый форпост в разрушенной боевиками Адеевке. Пока мировые лидеры пытались прекратить войну с помощью дипломатии — там обстреливали украинские позиции. Наши в долгу не оставались – ред.).

На войне, как на войне – стреляют, бомбят, побывали в окружении. Соседние позиции занимали 93 и 95 бригады. Справа от шахты находится бомбоубежище аэропорта, его тогда занимала 95 бригада, за нами стояла 93-я. Впереди от нашей позиции расположены отстойники, слева депо, куда боевикам доставлялись боеприпасы, справа аэропорт, а вокруг боевики.

Когда приехали, нам сказали – стреляйте сколько хотите, но ни шагу назад, если боеприпасы закончатся, подвезем. Т.е. задача понятна - вперед идите, сколько хотите, только не отступать. К депо боевикам привозили снаряды, поэтому одна из поставленных задач была – забрать эту территорию под свой контроль.

Несмотря на Минские соглашения, наши позиции обстреливали постоянно. Позже, как известно, последовали приказы - никакого наступления, добровольцев с позиций вывести.  Мы выехали, комбат сказал, что для нас война закончена, "на передок" больше выезжать не будем, многие уехали тогда, в том числе и я.

Где-то с месяц поработал в Киеве и услышал об УДА. Снова пошел - снова учебка. Там увидели, что я многое уже умею и сразу отправили в 8 батальон. Это был февраль 2016. Первый выезд в составе 8-го был в Широкино (Широкино — село на Донетчине, расположенное на берегу Азовского моря, в 22 км от железнодорожной станции Мариуполь – ред.). Здесь я уже был пулеметчиком. Если помните, в июне 2016 в плен были взяты 8 наемников РФ и трое  были ликвидированы – операция, вследствие которой это стало возможным, проводилась нами (8 батальон УДА «Аратта» - ред.). Но из-за того, что на тот момент официально в Украине уже, якобы, не было добробатов вне состава ВСУ на передовой (а пленных кто-то взял), нашего побратима Руслана Пустовойта быстро зачислили в 54-й отдельный разведбатальон.

Добровольцы в Кривом Роге: чтобы попасть на войну, «Святый» продал плазму, а «Мурася» отправилась за ним, - ФОТО, фото-2

- Таня, как вы со Владом познакомилась?

- Я на тот момент провела сына в армию, а сама работала медсестрой в 8-й школе-интернате. Происходящее вокруг меня воспринимала тяжело. Я очень переживала, когда был Майдан, когда началась война вообще покоя не находила – душой была рядом з теми, кто защищает нашу страну. Добровольцев вообще воспринимала как совершенных патриотов. А тут, в Кривом Роге, на каждом шагу слышишь и видишь, что у многих людей совершенно другие представления и ценности – коммуналка, война нужна олигархам, все дорого и плохо… Словом, тяжело жить в реалиях, когда для граждан одной страны существуют как-будто бы две разные реальности – для кого-то священная война, на которой жизни отдают, а для кого-то главное сытость и спокойствие. Поэтому единомышленников искала в соцсети. Так и познакомилась с Владом, для меня это имело огромное значение. Он приехал на ротацию и мы познакомились лично.

- А как ты попала на службу в добробат?

- Мысли о добробате у меня были давно, но я, с одной стороны, не совсем понимала, как туда попасть, с другой - смогу ли я там служить, понимала, что в роли парамедика точно не смогу. Опять таки, не решалась бросить работу. Поэтому вопрос решился уже с появлением в моей жизни Влада. В мае 2016 -го искали гражданского медика на базу в 8 батальон «Аратта», а у меня в июне должен был быть отпуск, к тому же, были еще и заработанные отгулы. Я взяла и отпуск и отгулы и отправилась в добробат. Добраться до места дислокации помогал Влад – он всю дорогу вел меня по телефону. В Юрьевке меня встретили машиной и отвезли на базу.

На базе познакомилась с комбатом. Он побеседовал со мной, расспросил, что я умею делать. Я сразу предупредила, что приехала на время отпуска и что мне надо будет уезжать, выходить на работу. Ну, собственно, и все. Через несколько дней Влад уехал в Широкино на передовую а я проводила свой отпуск медиком на батальоне.

А дальше случилось так, что у Влада была переломана правая рука, и по окончании моего отпуска мы уехали домой вдвоем – он пока рука не срастется, а я на работу. Думала тогда, приеду, буду работать… Выхожу на работу и понимаю, что это совсем не то. К тому же начались звонки с батальона… Промучавшись так две недели, я написала заявление об увольнении. По закону надо было отработать еще две недели, потом отнесла документы на оформление пенсии по выслуге лет.  К тому времени Влад уже подлечил руку и мы вместе отправились в батальон.  У меня отец старенький, чтобы не переживал, сказала ему, что в Скадовске предложили хорошую работу, в санатории у моря.

Добровольцы в Кривом Роге: чтобы попасть на войну, «Святый» продал плазму, а «Мурася» отправилась за ним, - ФОТО, фото-3

Где-то 20 августа мы оказались в батальоне: Влад - на передовой, а я должна была лечить ребят на базе – если кто-то заболеет, обострится хроническая болезнь. Раненых с передовой госпитальеры сразу везли в Мариуполь. Мне также приходилось возить ребят в мариупольскую больницу, ведь были моменты, когда  им необходима была квалифицированная врачебная помощь в условиях стационара. В Мариуполе в больнице помогали при хронических болезнях, были врачи, которые помогали нашим бесплатно, но нигде этого не указывали в документах.

- Ребята, чем отличается добробат от ВСУ, на ваш взгляд?

В: - Как мне казалось, в ВСУ можно ожидать предательства от командиров. В начале войны периодически и в СМИ можно было услышать информацию о перебежчиках.

А еще в добробате нет званий, нет полковников, генералов, есть должности – командир, комбат, старший группы - все на равных. Обращаются друг к другу «побратиме», «друже». Меня не интересовали деньги, титул, карьерный рост, медальки. В добробате такого нет. Люди были с запада Украины, Луганска, Донецка, с центра Украины. Французы, итальянцы, американцы, россиянин (ФСБшник) – тоже были на передке, воевали с нами. Польский журналист привозил сына оставлял на 2 недели в штабе, чтобы помогал. Речь идет о разных людях - от 18 до 72 лет. При этом ощущаешь атмосферу равенства и братства.

- Что для вас означает «патриотизм»?

В.: - Сейчас многие называют себя патриотами. Но мне тяжело давать однозначные определения. У меня друг был, который никогда себя патриотом не называл. Двоих детей растил сам, без жены. Так вот он был противником Майдана, хотя и не принимал участия в тех событиях. А потом пошел добровольцем Украину защищать. Я у него спрашивал тогда: «Как же так, ты же критиковал Майдан, а сам добровольно ушел воевать?». А он мне, мол, не надо смешивать одно с другим «Майдан – наше внутреннее дело, а причем тут Россия?». Он погиб под Дебальцево, был в составе 42 батальона.

Т.: - Говоря о патриотах, я вспоминаю друга "Лисныка", которому было 68, а он приехал на батальон, рыл окопы на передовой. Он отец пятерых детей. Как-то я возила его в больницу в Мариуполь, он мне рассказал, как просился в военкомате на войну, но ему отказали. Тогда он в паспорте исправил возраст, уменьшив свои года на 10 лет. Это обнаружилось, его хотели судить. Но на защиту поднялись люди – человек хочет Родину защищать, а его под суд отдают. Позже он выяснил, как попасть в добробат, и приехал. Помогал всем, чем мог – и на кухне, и в гараже, а потом таки попал на передовую. Увидел молоденьких ребят на передовой, сказал: «Как я могу не идти воевать, если дети гибнут». Вот это и есть патриотизм.

В.: - Я себя не считаю патриотом. Мотивами моего желания воевать была борьба за правду – видел, что война на нашей земле, люди погибают, значит надо идти. Возможно они (патриоты – ред.) за Украину, добиваются чего-то, но у них не хватает жилы для войны. А другие, публично не заявляя о патриотизме, справляются со страхом, с бытом, легче адаптируются на войне и сражаются за свою землю.

- Каких людей вы увидели там, местных?

Т.: - Мариуполь, Мангуш, Юрьевка – в основном люди безразличные, много сепаров. «Почему вы сюда приехали?», «Если бы вы сюда не приехали, то войны бы не было», - так они говорили нам. Проукраинских, сознательных граждан меньше, но есть. Никогда не забуду наших коллег-медиков, которые тайно лечили ребят, супругов-медиков, имеющих частный кабинет, которые совершенно бесплатно оказывали помощь за свои личные средства. Такое отношение не забывается.

Кстати говоря, перелом руки, о котором я говорила, – отдельная история. Это Влад решил проучить сепаратиста – переселенца из Донецкой области, поселившегося на подконтрольную Украине территорию. Тот заявил ему, мол, приду и сожгу ваш Кривбасс. Ну и Влада понесло… Он так врезал ему, что тот просил перемирия, а у Влада оказалась сломанной ударная рука. Вот такого местного в Юрьевке повстречали.

- Как вы оказались дома, в Кривом Роге?

В.: - Минские соглашения, запретили стрелять, отвоевывать свою землю. Нас не выпускали на позиции. Комбат 59-ки дал указание, что прежде чем я выхожу на позицию, надо ему отзвониться и сказать, где я.

Как-то по перехватам разговоров стало известно, что должен был приехать командир боевиков, я уже пристрелял свою винтовку на нужное расстояние, но меня не выпустили на позицию. Потом на вторую позицию не выпустили. Под Коминтерново наши жаловались, что много боевиков.  Поехал туда, лежу - наблюдаю с утра до вечера, на вторую, третью позиции. 

Как-то сидел с рацией, которая была с перехватом на их, боевиков, волну. В то время на позицию, которую мне пришлось оставить, вышли два ВСУшных снайпера. Слышу, по этой рации боевики говорят, мол, аккуратно, на такой-то позиции у вас работают снайпера. Т.е., как получается, кто-то их уже сдал?

В общем, какой смысл оставаться, когда тебя на позиции не выпускают? Уехали домой. Это была осень 2017-го.

Добровольцы в Кривом Роге: чтобы попасть на войну, «Святый» продал плазму, а «Мурася» отправилась за ним, - ФОТО, фото-4

- Каким вам показался родной город? Что ждало дома?

Т.: - До сих пор не могу адаптироваться, слушаю, чем живут, о чем говорят – о коммуналке, кто-то взял в кредит что-то, кто-то что-то съел или не съел…  Для меня это какая-то неправильная жизнь, когда в стране война и гибнут наши ребята.

Когда вернулись, дома проблемы накопились, в частности, с оплатой за коммунальные услуги. Пришлось побегать, чтобы рассчитаться с долгами. Не один раз пришлось услышать от земляков, о том, что то, что я была в добробате и не имела возможности в этот период оплатить здесь за тепло, коммуналку, это мои личные проблемы. Т.е. многие люди здесь совершенно не понимают, чьи проблемы тогда решались и сейчас решаются на войне. Я очень благодарна одному человеку, который пожелал остаться неизвестным, но помог нам финансово в тот момент. Ведь мы вернулись "голые и босые" – у нас нет ни льгот, ни статуса УБД. А пока не устроились на работу, надо было как-то оплатить накопившийся долг по жилью.

Областной совет год назад признал наш статус добровольцев, ну и все. В материальном плане, финансовом это признание нам ничего не дало. Да мы не за этим и шли туда.

Поэтому вот так и живем – работаем, и ищем единомышленников … в соцсетях.  У меня огромная потребность общаться с единомышленниками, ведь у окружающих меня здесь  людей совершенно не те цели, не то мировоззрение. Думала, что это у меня временно, что попустит, а нет - становится еще тяжелее. Душой я до сих пор там,  в добробате.

В: - А я шел воевать, думал, чтобы сюда война не пришла, а сейчас, смотрю на наших людей и думаю, хоть бы она сюда пришла. Представляю, как грады летят, а я-то знаю, по звуку уже определяю, куда летит, где нужно укрыться, а другие бегают, суетятся, а я им из укрытия: «Та не бойтесь! Это же олигархи воюют между собой!».  

Понятно, что попади я реально в такие условия, то вел бы себя совершенно иначе. Но мысли эти появляются от бессилия, когда видишь, как судьба наших сограждан, защитников Украины совершенно безразлична другой части общества.

Напомним, ранее сайт 0564 писал о том, что криворожане - участники добровольческих подразделений, защищавших территориальную целостность и независимость Украины в боевых действиях на востоке Украины, не могут  получить материальную помощь в размере прожиточного минимума, обещанную облсоветом. Как выяснилось, приняв решение о ежемесячной выплате добровольцам, Днепропетровский областной совет выделил средства только для маленьких городов и сел Днепропетровщины, направив соответствующие обращения в большие города области. В январе 2019 такое обращение вместе со списком добровольцев, получили и в Кривом Роге. На данный момент материальную помощь в размере прожиточного минимума криворожане не получают. 

Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію
#кривойРог #новости #0564ua #добровольцы #антонинаШвайковская #геннадийДорчи
Високі оцінки користувачів за Достовірність
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Оголошення
live comments feed...